Сражение под Дубно: почему Красная Армия проиграла в крупнейшей танковой битве

Официально наиболее масштабное танковое сражение произошло летом 1943 года под Прохоровкой, где сошлось 597 танков РККА и 311 немецких боевых машин. Она стала решающим эпизодом Курской битвы, однако, на самом деле, самое крупное танковое сражение развернулось на два года ранее Прохоровки, на Западной Украине, вблизи городка Дубно. С 23 по 30 июня 1941 года в районе городов Дубно-Броды-Луцк происходило встречное танковое сражение, в котором приняло участие 3128 советских и 728 немецких танков, поддерживаемых 70 штурмовыми орудиями. По количеству техники, эта битва, продолжавшаяся 7 дней, превосходила Прохоровское столкновение в 4 раза. Начало контрнаступления На второй день войны подразделения 1-й танковой группы Клейста прорываются на стыках Владимира-Волынского и Струмиловского укрепрайона, что способствовало их продвижению к Киеву. Командование Юго-Западного фронта, понимая опасность, решило нанести по нацистам контрудар. Залогом успеха операции должно было стать четырехкратное превосходство Красной армии в танках, однако, на деле контрнаступление обернулось трагедией. Для атаки планировались привлечь всю авиацию фронта и по замыслу командования удар по правому флангу немецкой группировки должны были обрушиться 4-й, 8-й и 15-й мехкорпуса с приданными стрелковыми частями. Левое крыло наступающих нацистов атаковали 9-й, 19-й и 22-й механизированный корпус, стрелковые соединения и 1-я бригада с противотанковыми орудиями. До вступления в сражение большая часть механизированных корпусов закончили сложный марш, не соблюдая предписанные технические нормы. В результате подразделения были сильно растянуты, а состояние многих машин оказалось неудовлетворительным. Не сформировав единой группировки, утром 24 июня командование фронтом приказало 15-му корпусу генерала Карпезо перейти в наступление. Танкисты заняли город Радехов, после чего продвижение было остановлено. Немцы, заметив скопление сил противника, изменили тактику. Они отказались от встречных боев, и перешли в оборону. Продвижение Красной армии сопровождалось огромными потерями в живой силе и технике. Похожая ситуация сложилась и на левом фланге. Пока на флангах немцы оборонялись, на острие клина фельдмаршал Клейст развивал наступление. Утром 25 июня 9-й и 19-й механизированные корпуса, после 100-250 километрового марша, вышли к городу Ровно и нанесли удар по левому флангу 1-й танковой группы в направлении Луцк — Дубно. Боевые машины 19-го корпуса вскрыли оборонительные рубежи немецкой 11-й танковой дивизии и к концу того же дня заняли окраины Дубно, но был выбиты немецким контрударом.Атака генерала Рябышева 26 июня на правый фланг немцев обрушился 8-й механизированный корпус генерала Рябышева. Войскам приказали штурмовать город Берестечко и выйти в тыл, рвущимся в Дубно немцам. Подразделения Рябышева в первые часы сражения разбила 57-ю пехотную дивизию противника и к концу дня продвинулась на 20 километров. Остановить 8-й корпус немцам удалось только при помощи авиации. Фронтовое командование считало необходимым остановить наступление, доверить оборону пехотным дивизиям и отвести ослабленные механизированные корпуса на перегруппировку. Разрешения из Москвы не последовало и представитель Ставки, которым был Георгий Жуков, потребовал продолжать наступление. Растянутым по фронту подразделениям 8-го корпуса предстояло за несколько часов выйти из боя, без отдыха пройти 50 километров и выйти к новым рубежам и снова ринуться на штурм. 8 мехкорпус вошел в Дубно, и немцы бросили против Рябышева 7 свежих дивизий, после чего корпус наступать больше не мог. Приказ Ставки о наступлении решили провести силами подвижной группы Попеля, в которую вошла 34-я я дивизия, танковый и мотоциклетный полк. 27 июня вокруг Дубно начались сильные бои и для укрепления обороны немцы направили к городу 55-й армейский корпус. К 29 июня подразделения 8-го корпуса оказались в окружении. На следующий день немцы взяли в кольцо подвижную группу. 1 июля войска РККА получили приказ прорываться из окружения и отступать. На 30 июня Красная армия потеряла 2648 танков против 222 машин противника. О таком поражении советские историки старались не упоминать и заменили Дубно Прохоровкой.Причины поражения Жуков руководил сражением до 27 июня и пока войска действовали под его руководством, РККА выигрывала сражение. Оказались разбиты несколько танковые дивизии противника и мехкорпуса могли выйти в тыл силам вермахта. С 27 июня руководство взяли на себя Кирпонос и Хрущёв, не сумевшие сориентироваться в сложной обстановке. Причинами низкой эффективности наших танков считают неопытность танкистов, отсутствие радиосвязи и не способностью брони Т-34 и КВ выдерживать попадание 88-мм немецких зениток. За один час эти орудия с далекой дистанции расстреливали по 20-30 танков. Под Дубно боевые машины впервые встретились лоб в лоб, хотя по военным доктринам того времени танки не должны воевать с танками. Они предназначены для прорыва обороны противника и разрушения его коммуникаций. По этой причине у советских танкистов, в отличие от немецких, было очень мало бронебойных снарядов необходимых для уничтожения танков противника.Против воспитания По иронии судьбы, Богдан Сташинский, в 1959 году ликвидировавший Бандеру, а двумя годами ранее и другого лидера украинского националистического движения – Льва Ребета, родился в семье украинских националистов. «Я воспитывался в духе национализма, в том духе, что украинская нация самая передовая, и задача каждого националиста, в том числе и моя в будущем – это бороться за её освобождение…» - вспоминал Сташинский в своей автобиографии. Правда, если на кого такое воспитание и произвело эффект, так это на сестёр Богдана Марию и Ирину: они были связными отряда бандеровцев, которым девушки помогали как во время войны, так и после. Сам же Сташинский от идей национализма оказался далёк. Однако, как свидетельствуют рассекреченные Службой внешней разведки Украины материалы дела его разработки, в детстве он распространял антисоветские листовки, собирал деньги на бандитские нужды ОУН* и даже встречался подпольщиками. Но когда в 1950 году дело дошло до вербовки, Сташинский довольно легко согласился содействовать МГБ, позже ставшей КГБ. Конечно, некоторые историки выдвигают гипотезу, что сотрудничать с советской властью агент был вынужден: якобы ему угрожали ссылкой родных в Сибирь. Это косвенно подтверждают и рассекреченные письма к родителям и сестре, в которых он пишет, что один раз уже «выручил» их от тюрьмы. Правда, тон этой весточки выдаёт отношение Сташинского к убеждениям его семьи. «Это моё последнее письмо к Вам. Живите себе как хотите, стройте свою «самостийну» и будьте уверены, что в конце концов она приведёт Вас в тюрьму. Если первый раз я Вас от её выручил, то второй раз, если вы свяжитесь со своими «славными партизанами», Вам я уже не помогу», - писал Богдан в июне 1953 года – спустя два годе после того, как при его участии была уничтожена группировка Ивана Лабы «Кармелюка» - жениха его сестры Марии. Выходим за границы После первого успешного дела карьера спецагента Сташинского пошла в гору. Примелькавшись в родной Львовской области, где при его помощи поймали не одного бандита, лазутчик начал готовиться к заброске в Западную Германию. В течение нескольких лет – с 1952 по 1954 годы – он прошёл в Киеве интенсивное обучение немецкому и польскому языкам, а заодно освоил основы разведывательного дела. Уже в июле 1954-го Сташинский оказался в Польше, где начал «осваивать» свою легенду: он родившийся от поляка сын немки, которая долго жила в Польше, во время войны оба родителя погибли, а сын решает вернуться на землю предков. Ещё через несколько месяцев – в конце осени – агент попал в Германию. Именно там с разницей в два года он ликвидировал живших в Мюнхене лидеров украинского националистического движения Ребету и Бандеру. Но перед этим его ждал долгий период рутинной работы, во время которой Сташинский обзаводится контактами и собирает информацию. Он успел побыть диспетчером в гараже советского представительства в ГДР и переводчиком в Министерстве внутренней и внешней торговли. Но самое главное, в Восточной Германии он познакомился с Инге Поль, парикмахером, которая станет в итоге его женой. Любовь спутала карты После успешной ликвидации Ребеты и Бандеры Сташинский вместе с Поль вернулся в Москву. Ему повезло – вообще-то агентам не положено иметь жён, да ещё и иностранок – но глава КГБ Александр Шелепин пошёл лазутчику на встречу. Однако уступки со стороны руководства оказались видимыми. На деле же у себя в квартире Сташинский нашёл прослушку, а когда Поль забеременела, КГБ потребовала от семьи сделать аборт. В добавок ко всему избраннице Богдана категорически не нравилась Москва. Постепенно доверие между Сташинским и руководством было подорвано, что стало угрожать его жизни. В 1961 году Поль уехала рожать в Восточный Берлин. Вскоре туда же отправился и её муж – младенец после появления на свет умер, и агенту пришлось приложить максимум усилий, чтобы получить от начальства разрешение посетить похороны. Больше в СССР Сташинский не вернётся. Курс на Запад Накануне похорон Сташинский и Поль, ускользнув от охраны, сели в такси и отправились в Западный Берлин. Там лазутчик сдался властям. В ФРГ агента КГБ ждал суд – за убийство Ребета и Бандеры в сумме он получил восемь лет. Однако отсидел он всего четыре года, после которых просто исчез. О дальнейшей судьбе Сташинского можно делать только предположения. Например, в 1981 году бывший начальник полиции Южно-Африканской Республики генерал Гельденхейс заявил, что агент спрятался от КГБ именно в ЮАР. При этом он сделал себе пластическую операцию и сменил имя. Такой же версии придерживается историк советских органов государственной безопасности Борис Володарский. По версии другого специалиста, писателя Дмитрий Прохорова, Сташинский действительно изменил свою внешность, но скрылтся не в ЮАР, а в США. Впрочем, после операции агент с успехом мог бы прятаться в любой стране и в любом городе – вплоть до родного села. Другой вопрос, стал бы он возвращаться на родину, которая поступила с ним жестоко. Как бы то ни было, от тёмных пятен в конце истории Сташинского избавиться будет очень сложно. Никто не может даже достоверно сказать, жив ли лазутчик – ведь в 2018 году ему должно было исполнится 87 лет.